ЧУЛОЧКИ.
Их расстреливали на рассвете, когда вокруг белела мгла,
Там были женщины и дети, и эта девочка была, сперва вывели , всем раздеться,
Потом ко рву , встать всем спиной, но вдруг раздался детский голос, наивный тихий и живой,
" Чулочки тоже снять мне дядя ?" не упрекая, не грозя,
Смотрели словно , в душу дядя, трёхлетней девочке в глаза " Чулочки тоже"
Но сметением на миг эсесовец обьят
Рука сама собой мгновенье, вдруг отпускает автомат,
Он словно взглядом синим, проснулась в ужасе душа,
Нет! Он застрелить ее не может, но дал очередь спеша,
Упала девочка в чулочках... снять не успела не смогла...
Солдат, солдат! а если б дочка, твоя вот так же здесь легла?
И это маленькое сердце, пробито пулею твоей! Ты человек не просто немец !
Но ты ведь зверь среди людей!
... шагал эсесовец угрюмо, к заре не поднимая глаз, впервые может эта дума,
В мозгу отравленном зажглась, и всюду взгляд светился синий, и всюду слышилось опять , и не позабудется поныне : " Чулочки дядя, тоже снять?"
